– Тоже мне проблема, – фыркнул Вальтер.

Корнелий не стал останавливать тупых кобелей, посчитав что Империя Росс быстро забудет двух придурков, которые попытались закошмарить немецких егерей. Благо егеря оказались умней тупых кобелей и, отмахнувшись от них прикладами карабинов, отступили в глубь леса. Но два кобеля уже поймали раж и егерям пришлось спасаться бегство от горластых барбосов.

Когда Вальтер полез в болото, Корнелий признал что он хоть и копия придурка Ильи, но очень опытный Мастер Стихий. Первым делом Вальтер пробежался по болоту в сторону районного центра, оставляя за собой ледяную дорожку.

День был пасмурным и когда Вальтер вернулся, ледяная дорожка ещё держалась. А благодаря второй ледяной дорожке, образовалась дорога в три метра, состоящая из грязи и болотной воды. Вот эту дорогу, между двух ледяных дорожек, Вальтер и спрессовал в камень. А когда лёд растаял, каменная дорога на два десятка сантиметров оказалась затопленной водой.

Потыкав палкой в воду, Корнелий посмотрел в глубь болота и посоветовал:

– Слушай поменьше это чучело и будет у тебя постоянный пропуск в Мусорный мир. Иуда, лучше заткнись. Что ты тормоз, тебе даже собственный отец говорит. И не мечтай прописаться на Иоле. Такой бестолочи как ты, не то что знаки стихии нельзя на тело наносить, а вообще нужно запретить плодится.

Хотя что он тоже тормоз, Корнелий убедился когда полез в воду. А Вальтер, оставляя за собой ледяную тропинку, удрал вместе с Ильёй в сторону районного центра. Перебравшись на ледяную дорожку, Корнелий оглянулся на лес и, перейдя в тело малого Призрачного кота, рванул вслед за двумя клыкастыми барбосами.

Пришлось Корнелию побегать по посёлку, пока он не понял по столпотворению немецких солдат полицаев где находятся два придурка. Но ещё можно было понять Вальтера, который таким образом входил к своим землякам в доверие, но на кой Илье было плясать перед немцами Корнелий никак не мог понять.

Увидев как немецкие шофера подыгрывают двум плящущим барбосам губными гармошками, Корнелий мысленно фыркну. Его Призрачному коту, с приятной на ощупь шелковистой шерстью, так унижаться не нужно было. Достаточно было потереться об руку пожилого немецкого шофёра и он тут же плыл как эскимо.

– Надо будет расжится нормальной гармошкой, – подумал Корнелий. – Иуда у меня ещё и петь научится. Вот Соломону то на паперти компания будет.

Вспомнив про криворукого Соломона, который умел только рисовать своего отца в гробу, Корнелий спрыгнул с крыши сарая и побежал грабить каптёрки шофёров, пока два клыкастых барбоса их развлекали. Поэтому Корнелий не только обшарил каптёрки шофёров, но ограбил сундучки поваров, которые тоже были порядочными сороками.

Вот в одном из таких сундучков Корнелий и обнаружил полный комплект Польского полковника. Зачем немецкому повару понадобился мундир Польского полковника, Корнелий не стал разбираться, а выглянув в окно, начал надевать мундир на тело человека, но подумав хорошо, пришёл к выводу, что хохляцкие усы на теле хелена, придадут мундиру дополнительный антураж.

Шлифанув сапоги бархатной тряпочкой найденной в сундуке, Корнелий примерил квадратную фуражку и мысленно ухмыльнулся. Сколько бы поляки не орали о своей исключительности, но квадратные фуражки, так похожие на квадратные шапочки Еврейских ростовщиков, их выдавали с головой.

Хотя был тут своего рода свой дрес-код и опознавательный знак в бою. Таким знаком были лебединые крылья за спиной Польских гусаров и квадратные кивера Польских уланов. А русские ненавидели поляков больше чем немцев. Это Корнелий понял по тому как русские туристы балдели от немецких касок, которые благодаря своим узнаваемым формам, тоже служили опознаванием свой-чужой. А квадратные фуражки Польских хорунжий русских туристов заставляли презрительно фыркать.

Хотя несмотря на капитуляцию Польской элиты, Польская армия продолжала сопротивление. Причём это была именно армия, а не партизанские отряды. Те же Белорусские партизаны, не стеснялись рядится даже в чёрную форму полицаев и носить немецкие каски. А поляки бегали по лесам в форме Польских солдат и даже гордились ей.

Хотя тут был свой скотский интерес и своего рода дрес-код. Поляки были как все европейцы правильными как квадрат. Поэтому как только Польша подписала капитулярию, польские солдаты и офицеры разошлись по домам.

Всё испортили Украинские националисты, которые два десятка лет шестерили на Польское правительство. Хотя Украинские националисты шестирили на Британскую разведку, а поляков просто терпели, поскольку на Польской территории проходили переподготовку и получали оружие.

Но с приходом немцев в Польшу, Украинские националисты резко сменили хозяина. А когда немецкие войска вторглись на территорию Украины, националисты вообще отпустили тормоза. Первым выхватили евреи, которые два десятка лет скупали у националистов контрабандное золото и барахло наворованное на Советской стороне.

Так что Украинские националисты знали кого они грабят. И политика тут была не причём, а была обычная зависть и скотский интерес. А геноцид польского населения, это уже было местью за два десятка оскорблений и пренебрежения от гоношистых поляков.

Но поляки не только были гоношистыми, но и мстительными. Поэтому как только запылали Польские хутора, поляки одели свои квадратные фуражки и начали в ответ жечь Украинские хутора. А поскольку Украинские националисты присягнули немцам, то Польская армия попутно с уничтожением этнических украинцев начала нападать на немецкие гарнизоны.

– Значит пусть Славянки пшекают, – подумал Корнелий. – Хорошо что пан Томаш волдырь. Хотя обязательно на бочку полезет, ветеран с прострелянной задницей.

Этюд в багровых тонах

Затарившись барахлом, Корнелий на попутной машине добрался до бывшего МТС и, не меняя тело Призрачного кота, рванул в сторону Партизанских сёл. Корнелий всё же попытался установить контакт с партизанами, но поскольку тело Сумеречного кота было засвечено, в село он вошёл в теле хелена.

Но когда Корнелий увидел разинутые рты деревенских баб, он понял что Польскому полковнику нечего было делать в Северной Белоруссии. Поэтому Корнелий, повернув за угол дома, перешёл в человеческое тело. И лишь когда над ухом просвистела пуля, Корнелий ещё раз зарёкся иметь дело с такими придурками как Илья и Вальтер.

А всё дело было в том, что реально можно было попасся на месте преступления. Поэтому по каморкам Корнелий шарил в эсэсовской форме, надетой на человеческое тело. Ещё разок Корнелий затупил, когда вместо тела Призрачного кота, перешёл в тело Бурого медведя.

Бежать пришлось через весь посёлок и во весь опор, стараясь добраться до леса, раньше чем партизаны очухаются и нафаршируют бешеного медведя пулями. Но на выходе из посёлка, Корнелий до ужаса напугал лошадь, на которой сидел мордатый мужик в фуражке с красным околышком.

Толи всадник был опытный, толи лошадь раньше служила в армии. Но как бы там не было, но лошадь встала свечкой, после чего поперёд медведя ломанулась в сторону леса. Корнелий не стал сворачивать в кусты, но чуть сбавил скорость. И не зря.

Забежав в лес, Корнелий обнаружил немецких егерей, которые разглядывали фуражку с красным околышком. Но не мордатого мужика, не лошади поблизости не было. Но шанса убежать у егерей не было. Но Корнелий лишь разогнал обнаглевших егерей по кустам и, добавив для скорости громкий рёвом, перешёл в тело Сумеречного кота и сам нырнул в кусты, подхватив на ходу, оброненной Партизанским особистом фуражку.

Покрутив в руке фуражку, Корнелий ещё раз её крутанул в руке и, повещав её на ветку, отправился искать немецких егерей. По всей видимости кому-то эти русские танки встали поперёк горла, поскольку немецких егерей в лесу больше чем партизан в посёлках. Поэтому Корнелию не составило труда по запаху пота отыскать притаившегося в кустах егеря. Подойдя к кусту, Корнелий посмотрел вокруг и произнёс:

– Ваши мама просила вам передать торт со взбитыми сливками, но я его нечайно уронил на землю.

– Чего? – раздался грубый голос из кустов.

Корнелий мысленно возблагодарил двух придурков, которые сейчас танцевали за кусок сахара перед немецкими шоферами, поскольку он затупив, произнёс пароль по-русски. Когда кусты шевельнулись и из них начал подниматься ряжей детина, Корнелий схватил с земли дрын и, огрев партизана, тут же рванул вглубь леса